|
Лермантов Михаил Юрьевич
| |
| Александра | Дата: Вторник, 23.09.2014, 17:36 | Сообщение # 1 |
 Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| Михаил Юрьевич Лермантов(3 октября [15 октября] 1814, Москва — 15 июля [27 июля] 1841, Пятигорск) — русский поэт, прозаик, драматург, художник. Источник: Википедия
|
| |
| |
| Александра | Дата: Вторник, 23.09.2014, 17:46 | Сообщение # 2 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| Из комментариев:
Недостижимым эталоном в литературе остался Лермант. Он писал в стиле голографии и полифонии. Голографию Лермантов применил раньше, чем её открыли во второй половине 20-го века.
Насколько я знаю, то правильно не «Лермонтов», а «Лермант». Если Пушкина убили его товарищи по партии социал-демократы в 1867 году, то Лермант был застрелен в упор Мартыновым в 1871 году.
А у нас всё: государственная тайна, не только один Лермонтов. Вся История захваченной славянами, России, государственная тайна, до 1956 года, включительно.
Лермонтов был англичанином, лорд Байрон – троюродный брат Лермонтова. У славян все русские оказались иностранцами. Царируски – это Конде-Чарторыйские: Английская Королевская Семья Мира, Владыки Мира, Династия по Господу Богу нашему Спасу и Творцу Мира, Небесному Хозяину, Хранителю рода человеческого. Славяне к роду человеческому не относятся, они с ним только воевали.
Ненавистный славянам «Бог Рус Николай Северный- Space Izbavitel» стоит на Дворцовой площади, и тоже не русский: славянином не был. Он был Первый Король Английский. И когда создавал Англию для Чарторыйских-Конде, Ангелов Карусов, но на славян там не рассчитывал.
Пушкин, Толстой, Достоевский, Цветаева, Ахматова, Высоцкий – евреи. Чехов – немец. Кого ни возьми, все русские тут же окажутся не славянами, а немцами, евреями и англичанами.
|
| |
| |
| Александра | Дата: Четверг, 16.10.2014, 20:50 | Сообщение # 3 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| Пушкин по программе. А гением был Лермантов (С.)
Источник.
|
| |
| |
| Александра | Дата: Четверг, 16.10.2014, 20:56 | Сообщение # 4 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
|
|
| |
| |
| Александра | Дата: Четверг, 16.10.2014, 21:00 | Сообщение # 5 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
|
|
| |
| |
| Александра | Дата: Четверг, 16.10.2014, 21:04 | Сообщение # 6 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| 
Статью я только скопировала. А делали её работники Российской Национальной Библиотеки.
|
| |
| |
| Александра | Дата: Четверг, 16.10.2014, 21:09 | Сообщение # 7 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| Я видела паспорт девушки, чьим предком был Михаил Юрьевич.
Так в паспорте у неё было написано: "ЛермАнтова", через "А". Через "А" писали до революции. Так правильно. На Кавказе его вообще звали: "Лермант", без всяких немецких окончаний на "ов". Если на "ов" - то смерды, а Лермант был из Высшей Военно-Земельной Английской Аристократии. То есть, фамилию ему переделали задним числом, понизили. Интеллигенция тогда сама решала: кому оставить его фамилию, а кому - запретить? Лерманта изуродовали, он родился в плену. Только об этом наши рашен писать не любят. Вот если бы Лермант был бы еврей, как Пушкин?! Вот тогда бы они с ним носились бы, как дурень с писанной торбой.
Дворяне - это голытьба, бандюки, интеллигенция, от которой плевался даже Жуковский. В старых книгах много чего интересного можно было найти. Особенно про интеллигенцию второй половины 19 века. По этой причине интеллигенция и чистили библиотеки все годы советской власти. Уничтожали все свидетельства о себе.
Что касается Польши. Правильное написание фамилии Королевской Семьи не Чарторыйские, а Царируски, они же переписанные Конде.
Нет Чарторыйских и никакой Польши нет. Есть Царируски-Конде: Правительство России и Командование Белой Царской Русской Армии, Государственной и Национальной.
Весь "прикол" в Чарторыйских-Конде, Владыках Мира. Кто их украдет себе, тот и докажет, что что он родня Господу Богу нашему Спасу и Творцу Мира, Небесному Хозяину.
Ещё в 1943 году интеллигенция не договорилась, как им писать Историю Чарторыйским-Конде, Владыкам Мира. И в 1943-м году "Царями Русскими" у советских были Конде: Czartorysci Du Carus Severiensis.
А латынь кириллицей не переводится. Какой пассаж! )))
Правильное название захваченной красными России, в 19-20 вв. было... Англия. Ангелов Земля. Современной нам Англии имя Англия не принадлежит. Они его украли в 19-м веке, когда немцы переписывали Историю захваченной России Армии Империи Чарторыйских-Конде, Белых Генералов Ангелов Карусов: "приходиша Русь".
Ларчик просто открывался: немцы всё переименовали, что только могли. А язык они поменяли. И новая История была написана на другом языке и с совершенно другими названиями. И к тому же История была удлинена на 1352 года.
И получилась совершенно другая: литературная История Мира, вместо Истории Армии.
Лермантов был гением и лучшим писателем Европы и Америки до наших дней, включительно.
Изучался Пушкин, а Лермантова "задвинули", как политически неугодного. В отличие от Пушкина, которого и убили за переписанную им Историю, за его ложь на Город-Государство Россия, Лермантов отказался переписывать Историю России в пользу немцев и евреев (славян). За это его убили, а потом его запретили. То, что гениальность Лермантова оказалась выше всех запретов, красноязычные в этом не виноваты: они сделали всё, что могли.
|
| |
| |
| Александра | Дата: Пятница, 17.10.2014, 18:32 | Сообщение # 8 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| Лермонтовская Москва
Оригинал взят у dedushkin1 в Лермонтовская Москва
Фото 1880-х гг. Слева дом генерала-майора Ф. Н. Толя у Красных Ворот, где 15 октября 1814 г. появился на свет Ю. М. Лермонтов. На месте этого дома сейчас стоит высотка.
Фото 1910-х гг. П. В. Орлова. В храме Трёх святителей у Красных ворот поэта крестили.
Фото 1980-х гг. Ю. Павлова. Особняк Ростопчиной-Яниш-Павловых на Рождественском бульваре. В этом доме перед отъездом в ссылку на Кавказ в 1840 г. Лермонтов простился с московскими литераторами. «Он уехал грустный. Ночь была сырая. Мы простились на крыльце», - вспоминал Ю. Ф. Самарин.
Дом бабушки на Малой Молчановке
|
| |
| |
| Александра | Дата: Суббота, 18.10.2014, 09:23 | Сообщение # 9 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| Портрет матери Лермонтова
Оригинал взят у philologist в Портрет матери Лермонтова
Накануне 200-летия великого русского поэта Третьяковская галерея сделала неожиданное открытие
На картине художника Иван Макарова, которая долгие годы значилась, как «Портрет неизвестной», на самом деле изображена мать великого русского поэта Мария Михайловна Лермонтова. Пока это только предположение. Но в пользу этой версии говорит и то, что на резной раме - герб и девиз рода Лермонтовых. И то, что Макаров делал портреты в основном своих известных современниц, например, Натальи Гончаровой, вдовы Александра Сергеевича Пушкина.
Находка обнаружилась случайно во время подготовки выставки «Драгоценная оправа. Картина и рама. Диалоги». Иногда, когда картины выезжают за границу, их «переодевают» в более скромные рамы, чтобы не повредить родные.
- И вот, когда мы соединили «Портрет неизвестной» с родным обрамлением, возникло предположение, что на картине кто-то из рода Лермонтовых, - рассказывает научный сотрудник отдела живописи второй половины XIX — начала XX века Светлана Соловьева. - Такие красивые овальные резные рамы заказывали очень редко и только для самых близких людей. Они считались дорогими. На раме изображен родовой герб Лермонтовых, следовательно, это не мог быть портрет случайной женщины, например, возлюбленной поэта. Под гербом рисовали только близких родственников. Самая известная женщина из рода Лермонтовых - это мать поэта. Мы сделали запрос в музей поэта в Тарханах и в московский музей. Пока определенного ответа не получили. Но их заинтриговала наша гипотеза.
http://www.kp.ru/daily/26295/3173376/
|
| |
| |
| Александра | Дата: Воскресенье, 19.10.2014, 11:28 | Сообщение # 10 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| "Я в этого дурака стрелять не буду"
Автор: Александр Пилипчук
Участники поединка Лермонтов vs Мартынов скрыли от следствия факт грубого нарушения дуэльных правил, в результате которого поэт погиб. Но это и не могло иметь решающего значения при определении судом меры наказания: подсудимые подверглись уголовному преследованию лишь за участие в запрещенной законом дуэли, а ответственность за отступление от неписанных правил "борьбы двух" закон не предусматривал.
15 июля 1841 года около семи часов вечера в окрестностях города Пятигорска состоялась дуэль поручика Тенгинского пехотного полка Михаила Лермонтова с отставным майором Николаем Мартыновым, завершившаяся гибелью поэта. Менее пяти лет назад Лермонтов отозвался на кончину Александра Пушкина, стрелявшегося с французским подданным на царской службе Жоржем Дантесом, стихотворением "Смерть Поэта", которое начиналось строчками:
"Погиб Поэт! – невольник чести
Пал, оклеветанный молвой…".
Поэтический образ – "невольник чести" – как нельзя лучше характеризует ситуацию, в которой считалось немыслимым уклониться от поединка без ущерба для чести. Поэтому так называемый дуэльный ритуал включал в себя, в первую очередь, определение тяжести нанесенного оскорбления. Однако знакомство с материалами следственного и военно-судного дел о поединке Лермонтова с Мартыновым приводит к шокирующему выводу: причина, по которой отставной майор потребовал сатисфакции от своего однокашника по Юнкерской школе, никоим образом "не касалась до его чести".
Начало дуэлям в России положил дальний родственник Лермонтова
Дуэль, как способ защиты чести, трагически оборвавшая жизнь двух великих русских поэтов, в России не имела собственной традиции. Однако в XI веке у восточных славян практиковались судебные поединки, которые служили законным (они были прописаны в Русской правде,правовом сборнике норм уголовного, наследственного, торгового и процессуального законодательства) способом разрешения судебной тяжбы в пользу того, кто победил. Известный в свое время знаток истории дуэли военный следователь полковник Петр Швейковский писал: "Судебный поединок есть доказательство, на основании которого постановляется решение; дуэль есть само решение дела". (Швейковский П.А. Суд чести и дуэль в войсках российской армии. Настольная книга для офицеров всех родов оружия. СПб., 1912. С. 108.)
Начало дуэлям западного образца в Российском государстве положил поединок в Москве в 1666 году двух иностранных наемников – шотландца Патрика Гордона и англичанина майора Монтгомери. По иронии судьбы один из предков Гордона, королевский адвокат, был женат на Маргарэт Лермонт, которая, по мнению исследователей биографии Лермонтова, приходится ему родственницей. Из сохранившегося дневника Гордона видно, что основанием для вызова стала ссора на пирушке в его доме, о причинах которой он ничего не пишет, утверждая лишь, что "он [Монтгомери] был совсем не прав и весьма меня оскорбил". Офицеры условились "сойтись завтра и решить дело посредством конной дуэли". "Мы разъехались, помчались друг на друга – описывает поединок Гордон, – и оба выстрелили, будучи совсем рядом, – без какого-либо вреда. Я круто развернулся […], а его понесло прочь. Я поскакал следом, и, хотя по военному и дуэльному закону мог воспользоваться его весьма невыгодным положением, все же осадил коня и крикнул, чтобы он возвращался. Остановив своего и приблизившись, он отозвался: "Мы убьем друг друга – сразимся пешими!" Я ответил, что довольствуюсь любым способом…". Однако, как следует из дальнейших записей, в поединок вмешались посторонние и не дали довести начатое до конца. "Итак, мы покинули поле без примирения, – пишет Гордон, – и условились сойтись завтра или в другой раз, однако вечером английские купцы нас помирили". (Гордон Патрик. Дневник. Пер. Д.Г. Федосова. М., Наука, 2002, стр. 162)
Невольник чести
В Тенгинский полк поручик Лейб-гвардии гусарского полка Лермонтов был оправлен после дуэли с сыном французского посла в России Эрнестом де Барантом. В феврале 1840 года де Барант обвинил Лермонтова в том, что тот, якобы, распространял о нем в обществе "невыгодные вещи". Поединок проходил на саблях, в ходе которого Лермонтов получил касательное ранение, но после того, как его клинок был сломан, противники продолжили дуэль на пистолетах. После промаха де Баранта Лермонтов выстрелил в воздух, после чего секунданты признали дуэль состоявшейся (и снова ирония судьбы: тремя годами раньше из одного из этих пистолетов, которые де Барант одалживал Дантесу, был смертельно ранен Пушкин). В апреле того же года комиссия военного суда приговорила Лермонтова к трехмесячному содержанию в крепостном в каземате с последующей выпиской "в один из армейских полков тем же чином…". Однако Николай I ограничил наказание Лермонтову лишь переводом на Кавказ, а его секунданта – отставного подпоручика Алексея Столыпина (двоюродный дядя поэта) император распорядился "освободить от подлежащей ответственности". А де Барант и его секундант граф Рауль д'Англесе безнаказанно выехали их России.
"Какое кому наказание за вины"
Отношение к дуэли с точки зрения общественного мнения емко выразил известный юрист-правовед и адвокат Владимир Спасович: "Обычай поединка является среди цивилизации как символ того, что человек может и должен в известных случаях жертвовать самым дорогим своим благом – жизнью – за вещи, которые с материалистической точки, не имеют значения и смысла: за веру, родину и честь". А Швейковский в упоминаемом выше труде о дуэлях подчеркивал, что "общество кладет чрезвычайное различие между убийцей на дуэли и обыкновенным убийцей". И приводит ряд оснований, выделяющих поединок чести из общего ряда убийств: во-первых, убийство совершается без согласия жертвы, из-за угла, а поединок – по обоюдному согласию, во-вторых, дуэль дает равные шансы сражающимся.
Тем не менее, в системе российского права поединки рассматривались как уголовное преступление. Исключение составляет период с 1894 по 1910 год, когда "в целях укрепления боевого духа в армии" приказом по военному ведомству поединки в офицерской среде были разрешены, а в некоторых случаях по решению суда общества офицеров считались обязательными. Лермонтова за дуэль с де Барантом, а также Мартынова за убийство Лермонтова судили на основании положений Свода военных постановлений, вступившего в действие согласно манифесту Николая I с 1 января 1840 года. Изданию Свода предшествовала кодификация всех военных законов, начиная с петровского Воинского устава 1716 года, который был положен в основу реформ юридической системы, проводимых при Петре I.
Принято считать, что именно он установил запреты на поединки. Однако такой запрет еще в октября 1682 года был оговорен в указе царевны Софьи (старшей сестры Петра) о разрешении служилым людям носить личное оружие. Но Петр пошел дальше, детально прописав "артикулы", определяющие ответственность всех участников дуэли ("какое кому наказание за вины"). Статья 139 Артикула (приложение к Воинскому уставу) устанавливала, что "все вызовы, драки и поединки чрез сие наижесточайше запрещаются таким образом, чтоб никто, хотя б кто он ни был, высокаго или низкаго чина, прирожденный здешний или иноземец, хотя другий кто, словами, делом, знаками или иным чем к тому побужден и раззадорен был, отнюдь не дерзал соперника своего вызывать, ниже на поединок с ним на пистолетах, или на шпагах битца. Кто против сего учинит, оный всеконечно, как вызыватель, так и кто выйдет, имеет быть казнен, а именно повешен, хотя из них кто будет ранен или умерщвлен, или хотя оба не ранены от того отойдут. И ежели случитца, что оба или один из них в таком поединке останетца, то их и по смерти за ноги повесить". Статья 140 предусматривала аналогичное наказание и для секундантов, могли быть также наказаны даже слуги, которые предавали "вызывательную цыдулу", зная ее содержание.
"За самовольный суд и беззаконное мщение"
Свод военных постановлений значительно понизил шкалу наказаний за дуэль, а также приравнял убийство на дуэли к умышленному убийству. "Кто, вызвав другого на поединок, учинит рану, увечье или убийство, тот наказывается, как о ранах, увечье и убийстве умышленном поставлено" – говорится в статье 395 части 5 книги 1. А статья 376 гласит, что "умышленный смертоубийца подлежит лишению всех прав состояния, наказанию шпицрутенами и ссылке в каторжную работу". Для секундантов наказание содержалось в статье 397: "Примиритель и посредники или секунданты, не успевшие в примирении и допустившие до поединка, не объявив о том в надлежащем месте, судятся как участники поединка и наказываются по мере учиненного вреда, то есть, если учинится убийство как сообщники и участники убийства; если раны или увечья как участники и сообщники в нанесении ран или увечья; если же убийства, ран или увечья не учинено как участники самовольного суда и беззаконного мщения в нарушение мира, тишины, любви и согласия".
Любопытно, что и ранее в манифесте Екатерины II "О поединках", изданном в 1787 году, дуэль также признавалась преступлением против порядка управления. Виновный в вызове считался оскорбителем той судебной власти, которой должно было бы подлежать дело по жалобе на обиду. Поэтому "лицо, обнаружившее стремление сделаться судьей в собственном деле, прибегнувшее к самосуду" подвергалось "взысканию судейского бесчестия". Принявший вызов подлежал наказанию "яко ослушник законов" и "сообщник беззаконного дела", а причиненные противнику раны, увечье или смерть наказывались как и умышленное преступление.
Однако, некоторые исследователи места дуэли в системе уголовного права, соглашаясь с тем, что она является самостоятельным правонарушением "особого рода", не считали ее преступлением против судебной власти, поскольку не всегда поводом к ней служило наказуемое по суду оскорбление или же суд, по их мнению, неспособен был восстановить нарушенную честь. Сторонники этой точки зрения не относили также дуэль к преступным деяниям против общественного спокойствия, потому что она лишена публичности, а смертельный исход поединка не считали убийством, поскольку "человек сам создает себе опасность".
Судебная практика того времени свидетельствует, что по отношению к лицам, участвовавшим в дуэлях, никогда не применялись высшие пределы наказания, а сама шкала наказаний с развитием законодательства неуклонно снижалась. В Уложение о наказаниях уголовных 1845 года поединок уже рассматривался как преступление против "личных благ", за которое предусматривалось наказание в виде заключения в крепости от 6 до 10 лет с сохранением дворянских прав даже в случае гибели одного из противников (секунданты и врачи освобождались от уголовного преследования). Однако и эти меры оставались невостребованными судебными органами. Впрочем, нельзя не согласиться со Швейковским, утверждавшим, что "…готовность обеих сторон скорее лишиться жизни, чем потерять честь, приводит к тому основному выводу, что большая или меньшая строгость наказания за дуэль в смысле влияния на число поединков не может иметь никакого значения". (Швейковский П.А. Суд чести и дуэль в войсках российской армии. С. 135.).
Кто и как вел военно-судебное производство по делу
Недавно вышла в свет книга "Дуэль Лермонтова и Мартынова", которой адвокатская фирма "Юстина" в рамках проекта "Русские судебные процессы" продолжила издание подлинных материалов наиболее громких судебно-следственных дел из истории России. В книге (вводная статья управляющего партнера "Юстины" Вадима Злобина) собраны подлинные материалы следственного дела "О произошедшем поединке, на котором отставной майор Мартынов убил из пистолета Тенгинского пехотного полка поручика Лермонтова" и военно-судного дела "О предании военному суду отставного майора Мартынова, корнета Глебова и титулярного советника князя Васильчикова за произведенную первым с поручиком Лермонтовым дуэль". Они дают представление о том, кем и как устанавливались фактические обстоятельства произошедшего поединка, как велось военно-судебное производство по делу, что принималось во внимание при назначении наказания его участникам.
О произошедшей дуэли комендант Пятигорска полковник Василий Ильяшенков донес своему прямому начальнику – командующему войсками на Кавказской линии и в Черномории генерал-адъютанту Павлу Граббе (в свою очередь, командующий отрапортовал командиру Отдельного Кавказского корпуса генералу от инфантерии Евгению Головину): "…Находящиеся в городе Пятигорске для пользования болезней Кавказскими Минеральными водами, уволенный от службы из Гребенского казачьего полка майор Мартынов и Тенгинского пехотного полка поручик Лермантов [это написание фамилии поэта постоянно встречается в документах] сего месяца 15-го числа в четырех верстах от города, у подошвы горы Машухи, имели дуэль, на коей Мартынов ранил Лермантова из пистолета в бок навылет, от каковой раны Лермантов помер на месте. Секундантами были у них находящиеся здесь для пользования минеральными водами лейб-гвардии Конного полка корнет Глебов и служащий в II отделении Собственной его императорского величества канцелярии в чине титулярного советника князь Васильчиков. По сему произшествию производится законное следствие, а майор Мартынов, корнет Глебов и князь Васильчиков арестованы; о чем и донесено государю императору…".
Ранее, 16 июля 1841 года, плац-майор (помощник коменданта) подполковник Филипп Унтилов получил предписание Ильяшенкова "немедленно приступить к производству […] следствия при бытности заседателя Пятигорского земского суда и медика который будет командирован от госпитальной конторы, присем даю знать, что о командировании заседателя с окружным стряпчим я предложил вместе с сим земскому суду, а об медике предписал госпитальной конторе".
В следственную комиссию, возглавленную Унтиловым, вошли дворянский заседатель земского суда Черепанов, квартальный надзиратель Марушевский, исправляющий должность стряпчего Пятигорска Ольшанский 2-й и ординатор Пятигорского госпиталя лекарь Барклай-де-Толли, а также подполковник Корпуса жандармов Кушинников, осуществлявший политический надзор в войсках на Кавказе. Свою работу следственная комиссия начала 17 июля. В соответствии с порядком проведения следственных действий, прописанным в Своде законов Российской империи в редакции 1832 года, были допрошены участники дуэли, проведен судебно-медицинский осмотр тела погибшего и осмотр места происшествия.
Медицинский осмотр тела погибшего, осмотр места дуэли и опись пистолетов
Осмотр тела Лермонтова производил лекарь Барклай-де-Толли. В то время медики руководствовались Наставлением врачам при судебном осмотре и вскрытии мертвых тел, утвержденным в 1829 году. Согласно первому параграфу наставления "осмотр мертвых тел и заключение по оному о причине смерти, есть одна из важнейших обязанностей судебного врача. На его мнении нередко основывается приговор, решающий честь, свободу и жизнь подсудимого". Однако Барклай-де-Толли анатомического вскрытия не проводил, ограничившись наружным осмотром. В медицинском заключении он указал, что "пистолетная пуля, попав в правый бок ниже последнего ребра при срастании ребер с хрящом, пробила правое и левое легкое, поднимаясь вверх, вышла между пятым и шестым ребром левой стороны и при выходе порезала мягкие части левого плеча". Известно, что перед выстрелом соперника Лермонтов стоял к нему правым боком, прикрываясь согнутой в локте рукой и пистолетом. Некоторые исследователи высказывали сомнения в том, что при таком положении возможно подобное расположение раневого канала. Другие, опровергая их, предполагали, что указанное расположение входного и выходного отверстия могло быть обусловлено, например, неплотным прилеганием пули в канале ствола пистолета (изношенностью канала), в результате которого она при встрече с препятствием изменила прямолинейную траекторию.
Картину могло бы прояснить надлежащее исследование орудия убийства, но суду была представлена лишь краткая опись пистолетов: "Пистолеты одноствольные с фистонами с серебряными скобами и с серебряною же насечкою на стволах, из коих один без шомпола и без серебряной трубочки. Число вещей 2". Наименование, характеристики (калибр, дальнобойность и т.д.), а также состояние пистолетов, как и их принадлежность, неизвестны. В дальнейшем эти вещественные доказательства вообще были изъяты из уголовного дела (Столыпин пожелал иметь их как память о Лермонтове, и комендант Пятигорска в последний день суда подменил их другой парой).
Следственная комиссия в присутствии Глебова и Васильчикова уже на следующий день после дуэли осмотрела место поединка и расположение дуэлянтов. По результатам осмотра был составлен протокол. Однако в документе не нашла места оценка позиции каждого из дуэлянтов с точки зрения равных условий (некоторые исследователи считают, что позиция Мартынова для стрельбы была предпочтительной). Вопреки существовавшим тогда правилам, следствие не составило для суда и графической схемы места поединка.
Допрос участников дуэли: что они утаили от следствия и суда?
Следственная комиссия, а затем и окружной суд, где должно было рассматриваться дело, представляли Мартынову, Глебову и Васильчикову вопросы в письменном виде (так называемая форма "допросных пунктов" применялась, главным образом, по отношению к дворянам). В период следствия Мартынов и секунданты имели возможность свободно переписываться между собой, согласовывать и менять показания, чем они и воспользовались.
Не назвали всех участников и свидетелей поединка…
Например, на вопрос о том, как участники дуэли добирались на место ее проведения, Мартынов в одном случае ответил, что он и Лермонтов приехали верхом, а "Васильчиков и Глебов на беговых дрожках", в другом – уже утверждал, что верхом приехал и Васильчиков. И далее: "Кроме секундантов и нас двоих, никого не было на месте дуэли и никто решительно не знал об ней". Дуэльные правила предписывали секундантам воздерживаться от совместного следования к месту поединка, чтобы предотвратить возможный сговор против кого-либо из противников. В одних дрожках они, о чем проговорился Мартынов, могли оказаться только в том случае, если были не единственными распорядителя предстоящей "борьбы двух". Допрашиваемые как раз и скрыли тот факт, что на месте поединка была еще одна пара секундантов – князь Сергей Трубецкой и двоюродный дядя Лермонтова Столыпин, который непосредственно руководил дуэлью и сыграл в ней роковую роль. Они, во что бы то ни стало, старались избежать судебного разбирательства: Столыпин опасался сурового наказания за повторное участие в дуэли, а Трубецкой – за нахождение в Пятигорске без разрешения. Поэтому Глебов с Васильчиковым, обладавшие безупречными служебными формулярами, сговорились взять ответственность на себя и писать, "что до нас относится четырех, двух секундантов и двух дуэлистов".
Участие в дуэли Столыпина и Трубецкого нашло через много лет подтверждение в воспоминаниях князя Васильчикова. Кроме того, целый ряд источников считает вероятным, что за поединком мог наблюдать заядлый дуэлист Руфим Дорохов, с которым Лермонтова тесно сблизила служба в Тенгинском полку (присутствие на дуэли друзей и близких правилами не запрещалось, хотя и не считалось хорошим тоном).
Исказили истинное расстояние между дуэлянтами…
На вопрос об условиях дуэли, Мартынов написал, что "был отмерен барьер в 15-ть шагов, и от него в каждую сторону еще по десяти. Мы стали на крайних точках. По условию дуэли, каждый из нас имел право стрелять, когда ему вздумается, стоя на месте или подходя к барьеру. Осечки должны были считаться за выстрелы. После первого промаха противник имел право вызвать выстрелившего на барьер. Более трех выстрелов с каждой стороны не было допущено по условию. Я первый пришел на барьер. Ждал несколько времени выстрела Лермантова, потом спустил курок". Васильчиков и Глебов, естественно, повторили показания Мартынова.
Только по прошествии многих лет Васильчиков признался, что расстояние между барьерами составляло не 15, а 10 шагов – секунданты "отмерили тридцать шагов; последний барьер поставили на десяти". В связи с тем, что накануне дуэли Лермонтов говорил, что не будет стрелять в Мартынова, эти условия поставили его противника, истинных намерений которого никто не знал, в самые выгодные условия – дистанция практически исключала возможность промаха. Между тем, французский дуэльный кодекс, которым руководствовались и российские дуэлянты, предоставлял соперникам "щадящие" условия: барьерная дистанция обычно равнялась 30–35 шагам. Тем не менее, секунданты Лермонтова и Мартынова избрали "смертельный" вариант.
Некоторые исследователи биографии Лермонтова, в частности профессор Павел Висковатов, который беседовал со свидетелями последних дней поэта, склоняются к выводу, что отсутствие на месте поединка доктора и экипажа для возможной транспортировки раненого, участие в дуэли Столыпина и Трубецкого, у которых в случае огласки возникли бы серьезные проблемы по службе, свидетельствует, что присутствовавшие на поединке рассчитывали на мирный исход. "Ближайшие к поэту люди так мало верили в возможность серьезной развязки, что решили пообедать в колонии Каррас и после обеда ехать на поединок. […] Почему-то в кругу молодежи господствовало убеждение, что все это шутка, – убеждение, поддерживавшееся шаловливым настроением Михаила Юрьевича. Ехали скорее, как на пикник, а не на смертельный бой", – писал Висковатов. Васильчиков в разговоре с биографом также говорил, что участники дуэли "так несерьезно глядели на дело, что много было допущено упущений".
Не сообщили, что Мартынов выстрелил, когда стрелять было нельзя…
В ответах на "вопросные пункты" обвиняемые показали, что дуэль проходила со сближением: противники по команде могли начинать движение от установленного исходного рубежа до барьера и произвести выстрел в любое время, в том числе и оставаясь на месте. Но умолчали о некоторых оговоренных особенностях начала стрельбы. После команды "Сходись!" Столыпин начал отсчет до "трех" с промежутком времени не более 10-15 секунд. Первый выстрел дуэлянты могли произвести только между счетом "два" и "три". Однако, ни Лермонтов, ни Мартынов в этот промежуток не выстрелили. По правилам дуэль должна была быть остановлена для дальнейшего решения – либо о ее прекращении, либо о продолжении. Но Столыпин в нарушение правил, которые не допускали заранее не оговоренных команд, крикнул: "Стреляйте, или я развожу дуэль!". После этого Лермонтов произнес "Я в этого дурака стрелять не буду" (по другой версии, он сказал, что не имеет обыкновения стреляться из-за пустяков), а Мартынов выстрелил. "Лермонтов остался неподвижен и, взведя курок, поднял пистолет дулом вверх […]", – вспоминал Васильчиков. […] Мартынов быстрыми шагами подошел к барьеру и выстрелил".
Пытались запутать вопрос о том, от кого исходил вызов на дуэль
"Я первый вызвал его", – ответил Мартынова на соответствующий вопрос следственной комиссии. Но при этом он сослался на слова, якобы произнесенные в его адрес Лермонтовым, и которые, по его мнению, "уже были некоторым образом вызов", поэтому ему ничего не оставалось делать, как "формально" потребовать от Лермонтова удовлетворения. По утверждению отставного майора, он просил его прекратить несносные шутки и предупредил, что если тот еще раз вздумает избирать его "предметом для своего ума", то он заставит его "перестать". "Он не давал мне кончить, и повторял несколько раз сряду, – пишет Мартынов, – что ему тон моей проповеди не нравится; что я не могу запретить ему говорить про меня то, что он хочет, – и в довершение прибавил: "Вместо пустых угроз ты гораздо бы лучше сделал, если бы действовал. Ты знаешь, что я никогда не отказываюсь от дуэлей…". Мартынов снова и снова в своих показаниях пытался убедить следствие, что, в сущности, вызов последовал со стороны Лермонтова, и путь к примирению был отрезан: "Глебов попробовал было меня уговаривать, но я решительно объявил ему, что он из слов самого же Лермонтова увидит, что, в сущности, не я вызываю, но меня вызывают". И еще одно место показаний: "Я отвечал им (Васильчикову и Глебову): что […] теперь уже было поздно, когда сам он надоумил меня в том, что мне нужно было делать. В особенности я сильно упирался на этот совет, который он мне дал накануне, и показывал им, что этот совет был не что иное как вызов". Васильчиков вслед за дуэлянтом повторил: "… В самый день ссоры, когда майор Мартынов при мне подошел к поручику Лермантову [между тем, Мартынов неоднократно свидетельствовал, что их разговор с Лермонтовым происходил с глазу на глаз], и просил его не повторять насмешки, для него обидных, сей последний отвечал, что он не вправе запретить ему говорить и смеяться, что, впрочем, если обижен, то может его вызвать, и что он всегда готов к удовлетворению". Васильчиков охарактеризовал это, как "подстрекательство к вызову".
"Оскорбления мне никакого нанесено не было"
Некоторые обстоятельства дуэли, скрытые Мартыновым и секундантами от следствия и собственные упущения комиссии существенно повлияли на качество расследования, в частности, не установлены все ее участники, факты грубого нарушения правил дуэли. Однако даже будь все по-другому, вряд ли это сыграло бы решающую роль при определении военным судом меры наказания в сторону его ужесточения. Судьи столкнулись бы со своеобразным юридическим казусом: с одной стороны, подсудимые подверглись уголовному преследованию за участие в запрещенной законом дуэли, а с другой – законодательством не предусмотрена ответственность за нарушение неписанных правил поединка.
Никак не сказалась на приговоре военного суда и ничтожность причины дуэли, закончившейся гибелью Лермонтова. Между тем, она не могла быть незамечена следствием и судом из ответов Мартынова на вопросы о том, какой повод он давал Лермонтову для колкостей и острот ("как без того не могло бы это от него произойти"), в чем заключались наносимые ему обиды и "не относились ли его слова более к дружеской шутке или же к оскорблению чести Вашей?" " С самого приезда своего в Пятигорск Лермонтов не пропускал ни одного случая, чтобы не сказать мне чего-нибудь неприятного, – писал в ответ Мартынов. – Остроты, колкости, насмешки на мой счет – одним словом, все, чем только можно досадить человеку, не касаясь до его чести (Курсив – автора)". "Поводом же к его остротам на мой счет, вероятно, было не что другое, как желание поострить; по крайней мере я других не знаю причин, – продолжал Мартынов. – Что же касается до сущности этих насмешек и колкостей, то в них помнишь не слово, а намерение". И далее: "Я уже имел честь объяснить господам следователям, что оскорбления мне никакого нанесено не было".
Почему подсудимые стремились попасть под юрисдикцию военного суда
4 августа Николай I "высочайше повелеть соизволил" предать участников дуэли "военному суду не арестованными, с тем, чтобы судное дело было окончено немедленно" (ранее намечалось, что дело будет рассмотрено окружным судом). Правовые основания для такого решения были: правила подсудности предусматривали рассмотрение военным судом преступления, совершенного группой лиц, в которую входил военнослужащий (поручик Глебов). Однако здесь сказался интерес как кавказских генералов, не желающих выносить сор из казармы, так и, прежде всего, Мартынова: "цивильный" суд вполне мог приговорить убийцу Лермонтова к каторжным работам. Поэтому отставной майор загодя ходатайствовал перед властями о замене суда. "Сентенция военного суда может доставить мне в будущем возможность искупить проступок мой собственной кровью на службе Царя и отечества", – писал он.
"Майор Мартынов учинил убийство, так как он вынужден был к дуэли самим Лермантовым"
Комиссия военного суд была сформирована из строевых офицеров под председательством командира Кавказского линейного №2 батальона подполковника Василия Монаенко. В рассмотрении дела принимал участие также аудитор (военный юрист) Александр Ефремов, который являлся советником членов комиссии по юридическим вопросам. На основании Свода военных постановлений части 5-й устава военно-уголовного, книги 1-й статей 376, 395 и 398 приговорил Мартынова, Глебова и князя Васильчикова к лишению чинов и прав состояния, не найдя оснований для "отсылки в каторжные работы".
По установленному тогда порядку, свое мнение на сентенцию высказали по старшинству представители военной администрации на Кавказе генерал-адъютант Граббе и генерал от инфантерии Головин. Оба воина заявили в один голос, что "майор Мартынов учинил убийство, так как он вынужден был к дуэли самим Лермантовым" и что "Лермантов сам надоумил его, что нужно делать, и, что совет его, данный ему накануне, есть не что иное как вызов", и предложили "написать его [Мартынова] в солдаты до выслуги без лишения дворянского достоинства". А секундантам Глебову и Васильчикову "вменить в наказание содержание под арестом до предания суду, выдержать еще некоторое время в крепости с записанием штрафа сего в формулярные их списки".
"Апелляционное" решение Николая I
Доклад Николаю I о результатах рассмотрения военно-судного дела для окончательного определения наказания Мартынову, Глебову и Васильчикову представил генерал-аудитор Адам Ноинский (он также представлял императору на утверждение приговор Дантесу по делу о дуэли с Пушкиным). Николай I распорядился: майора Мартынова посадить в киевскую крепость на гауптвахту на три месяца и предать церковному покаянию, титулярного советника князя Васильчикова и корнета Глебова простить – "первого во внимание к заслугам отца, а второго по уважению полученной им в сражении тяжелой раны". Срок церковного покаяние для Мартынова был определен Киевской духовной консисторией в 15 лет. Оно включало в себя изнурительные молитвы, продолжительные посты и паломничество. После просьб Мартынова о смягчении наказания Святейший Синод в 1843 году сократил срок покаяния с 15 до 5 лет, а в 1846 году Мартынов был от него освобожден.
http://pravo.ru/process/view/80588
|
| |
| |
| Александра | Дата: Вторник, 21.10.2014, 17:45 | Сообщение # 11 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| Сейчас не помню, что за книга и чьи это были мемуары? По-моему, Полонский, так он сказал, что когда он начинал писать, ему в Петербурге сказали сразу же: "Либо ты тусуешься с нами? Либо ты ничего не издашь!".
Я давно обратила внимание на то, что все литераторы были либо военные, то есть, писали по приказу, то что прикажут, либо были связаны с Третьим Отделением.
За что убили Лермантова? За то, что писать по заказу отказался. Когда был убит Пушкин, и я так подозреваю, что не Дантесом, Лермантов был вызван в Зимний и ему было предложено занять место Пушкина. Пушкин был истинный гений: ему платили за переписываемую Историю захваченной России-Петербурга. Город-Государство Россия, Город Рус - это имя Петербурга. Разговорное. И Пушкин работал в архивах: готовил архивы для будущих историков. А Лермантов уже родился в плену, как мы в СССР. Отец Лерманта был Белым. А там была Война Белых и Красных. И Лермант отказался переписывать Историю России и сочинять ложь по заказу Эльстона. Одно из имен Эльстона было: "Николай". Отсюда и Николай № 1 - это был Эльстон.
И Эльстон не простил этого Лермантову и приказал его убить. На роль наёмного убийцы Лермантова вызвался Мартынов. "Замолчать" убийство Лермантова не удалось только потому, что Лермантов был слишком знаменит.
Кстати, немецкая оккупационная цензура была пострашнее, чем ленинская и сталинская вместе взятые.
|
| |
| |
| Александра | Дата: Воскресенье, 14.02.2016, 09:45 | Сообщение # 12 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
|
Исправляем биографию Лермантова в соответствии с его прошением, написанном не в 1832 году, а в 1872 году.
Что у нас получается? В 1868 году Лермонтов был определен в Благородный пансион при Московском университете, студентом которого стал в 1870 г. Вскоре, после столкновения с реакционной профессурой, в 1872 был вынужден покинуть университет и поступить в Петербургскую школу гвардейских прапорщиков и кавалерийских юнкеров. В 1874 г, по окончании школы, был назначен в лейб-гвардии гусарский полк. Тогда, если верить официальной биографии Михаила Юрьевича, то погиб он в 1881 году..."
"... Не было там никакой «дуэли». Лермонтова красные вывезли в горы и Мартынов застрелил его выстрелом в упор. А про дуэль придумали позже. К тому времени Лермонтов уже был знаменит по всей Европе и Америке и надо было как-то оправдываться перед всем Белым Светом в насильственной смерти единственного писателя из России, который был признан всей Европой и Америкой. Да и троюродный брат Лермонтова: лорд Байрон, тоже говорит о том, что скандал с убийством Лермонтова, родня Лермонтова/Байрона по всей Европе подняла хороший. Вот и пришлось срочно сочинять легенду о дуэли и готовить признания участников дуэли, задним числом..."
|
| |
| |
| Александра | Дата: Среда, 02.11.2016, 18:34 | Сообщение # 13 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| ***
"...И вот на том веском основании, что этот язык настолько новый, я почему-то все чаще возвращаюсь к Лермонтову. Так КОГДА он жил?? Если на этом новоделе уже ТАК писал? Цветаева пишет, подбирая слова так, словно по минному полю идет..."
А я как слова подбираю? И это с моим-то опытом и количеством писателей в родне, на душу населения? Вы же сами слышите, что я только успеваю в истерику впадать с этим жутким славянским?
Я видела прижизненные издания Пушкина, как уверяют. Там такой язык, что только плюнуть и выкинуть книгу. Толстой настолько косноязычен, что от него только плеваться.
А тут... такой отработанный язык, каким и в СССР писали от силы три-четыре журналиста.
Похоже на то, что
а) Лермантов жил в конце 19 века. Но... он писал не на кириллице, потому что Лерманта признала вся Европа. А Европа читала на английском языке, человеческом.
О чём это говорит? Лерманта просто перевели на кириллицу гораздо позже и вписали Лерманта задним числом в красную (прусскую) гвардии евреев-казаков Эльстона-Сумарокова. Украли Лерманта!
У меня есть книга и Грибоедова до 1917 года издания. И вот там полный стёб. Письма якобы Грибоедова и "Горе от ума" написаны РАЗНЫМИ ЛЮДЬМИ, разным языком и разными стилями!
У меня такое ощущение, что красные перепечатывали книги задним числом. У них же остались типографии Карусов, которые работали ещё в 20-м веке. И вот на этих старых типографских станках красные перепечатали все географические карты и все книги, журналы и печатали старые газеты задним числом, чтобы вложить их потом в хранилища библиотек, как будто это подлинники и издания прошлых лет. А это был НОВОДЕЛ!
Это уже было доказано давно. В архивах все газеты и журналы шли по номерам. Кто-то решил проверить. И что? Нумерация не совпадала. А это говорит о том, что были подмены и в библиотеках лежит фальсификат, как его называли: "Для будущих историков".
По этой причине оглашенных надо сразу банить и нечего с ними вступать в споры. Когда научатся отличать фальсификат от подлинника, вот тогда пусть приходят, поговорим.
|
| |
| |
| Александра | Дата: Среда, 04.01.2017, 17:33 | Сообщение # 14 |
|
Генералиссимус
Группа: Администраторы
Сообщений: 4066
Статус: Offline
| "... Либо Лермонтов жил ближе к середине 20 века, либо его потом переводили и правили всем союзом писателей. Равных ему нет не только для заявленного времени, но и позже..."
Источник
Лермант жил в 19-м веке, это - точно. Он остался в воспоминаниях Горцев и именно как Лермант, а не Лермонтов.
А вот с его книгами вышел облом. Если Лермант (троюродный брат Байрона) оказался единственным писателем из России, которого признала Европа, то Лермант должен был писать на том языке, который был понятен для Европы второй половины 19 века. А это - английский язык (армейский).
То есть, Лермантов писал на английском языке, а не кириллице. И тогда мы имеем не подлинники Лермантова, а переводы. Кириллица, как язык, состоялся только в 20-м веке. И тогда ответ прост: мы читали не то, что писал сам Лермант (ов), а кого-то другого, который переводил книги Лерманта с английского на кириллицу.
Но тогда под вопрос подпадает... лорд Байрон, троюродный брат Лерманта, которого гением признала вся Европа и Америка, или же это Лермант был "записан" под именем Байрона?
К великому сожалению союза советских писателей, военно-историческая Англия (Ангелов Земля) - это ЗЕМЛИ ПЕТЕРБУРГА - Ксикрика на реке Новогор, Столицы той Божественной (Солдатской) Республики Ангелов Карусов, а не современного нам Лондона (Лунтертун).
В современной нам Англии английский язык стали изучать только после захвата Лондона николаевскими евреями-солдатами старой красной (прусской) гвардии в 1876 году. Когда началась смена языков.
А вот биологическим английский язык был как раз на территориях захваченной России-Петербурга и Москвы. Не забываем и о том, что в СССР имя "Первого Князя Царя Руса" - это было Имя Первого Короля Английского: Священный Король Артур, это немецкий "Артус" - "Чарт Рус". Cesarcarus-Zakon Czartorys,
А Английской Королевской Семьей Мира, Владыками Мира, ещё в 1930-х годах были Чарторыйские-Конде, Белые Короли Рода Ангелов Михаила Архангела, Творца Мира.
То есть, "Русь/Прусь" для николаевских евреев-славян старой красной (прусской) гвардии Эльстона-Сумарокова "выпадает" из истории Европы 1863-1940 гг. как литературная мистификация.
Для всех: "Англия" это современная нам Россия-Петербург и Москва, а не современный нам Лондон.
Русским языком, военно-историческим, в СССР назван английский язык.
А самоназвание жителей Московской области в СССР было: "инглиане".
"Инглиане" - это не религия, а самоназвание коренного населения московской области.
То есть, всех этих николаевских евреев-славян старой красной (прусской) гвардии, героев романа Льва Толстого: "Война и Мир", надо убирать со всех учебников по истории, как самозванцев и литературную мистификацию со всеми своими Романовыми (Римскими) евреями Гольштейн-Готторпскими и Саксен-Кобург-Готскими.
Они - белые негры (white slave) и пусть сидят в хижине дяди Тома со своими Романовыми (Римскими):евреями Гольштейн-Готторпскими и Саксен-Кобург-Готскими.
Они были неграми (slave) в составе войск красной армии казаков Эльстона: Grey slave war crimes Elston-Symarokoff в 1863-1923 гг., пусть там и остаются в качестве белых негров, до победы мировой революции. И объяснят нам, в каком году конца 19 века негры с Гражданской войны в США стали писать английский бандитский язык казаков Эльстона кириллицей с ошибками и без перевода?
"Совершенно согласна. Не можем мы иметь кириллического Лерманта. Никак.
И насчет Байрона согласна. Под этим именем записан кто-то другой. И не просто "скучающий" Аристократ, а из военных. Тоже профи. Как и Лермант".
Переврали все! И настоящих скрыли, и, к таланту примазываясь, себе литературку создали и вранье растиражировали.. ("
Вот я к этому выводу прихожу всё больше и больше.
Я только одного не понимаю: зачем они это сделали? Они же знали, что это им с рук не сойдёт.
|
| |
| |
|
